Резанова Наталья - Принцесса 1
НАТАЛЬЯ РЕЗАНОВА
КРУГОМ ОДНИ ПРИНЦЕССЫ
Судьба сказочной принцессы трудна — а порой чревата реальными проблемами!
Сидела в башне.
Ждала принца избавителя.
ДОЖДАЛАСЬ!
А теперь СКАЗКИ КОНЧИЛИСЬ
Началась ЖИЗНЬ
Работа телохранительницей у дракона…
Контракт на добывание заколдованного меча Рубило
Путь через темные леса между градами Кидаловом и Мочиловом, схватки с бандой Бешенных Бабок, разборки с обитателями странного Даун-тауна
И вообще – прелести эмансипации и равноправия ПОЛНОЙ ЛОЖКОЙ.
Часть первая,
по совместительству исполняющая роль пролога
В ДРУГОМ БОЛОТЕ
Маленькая девочка, лет пяти-шести, сочинила
такую сказочку: «Жили-были петушок и курочка.
Все они жили, жили, жили... Один раз курочка
ушла в болото и потерялась. Петушок пошел ее
искать. Искал, искал, искал... А курочка была в
другом болоте...»
В. Я. Пропп. Русская сказка
Смерть — не трагический финал. Трагический финал — отсутствие смерти. Ибо смерть есть необходимое условие жизни. Иначе наступит бесконечная протяженность без времени и воли.
Истинно говорю вам: бояться смерти так же бессмысленно, как бояться жизни. Это — одно и то же. Мы в состоянии победить протяженность, хотя не можем уйти от повторяемости.
In my end is my beginning. In my beginning is my end [В моем конце — мое начало. В моем начале — мой конец.]. А теперь — кругом, вшивые морды!
Лечь! Встать! Лечь! Встать! Брюхо убрать! Как держишься, паскуда, ты у меня плац рылом будешь рыть! На то оно и рыло. Лечь! Встать!
На месте бегом — арш! Вольно. Перекур.
Ну да, именно так всё и было, как рассказывают. Примерно так. Слышу — стражники в коридоре хрипят, дверь распахивается под вопли: «Пало царство черного Габунда! Вы свободны, принцесса, выходите!».
И появляется Он. Морда — за три дня конем не объедешь, лобик узенький, челюсть — с письменный стол, и разит от него хуже, чем от скотины. Герой, одним словом.
— Спасибо, — говорю я, стараясь не вляпаться в кровь, которая течет по коридору. — Зря вы, однако, так круто. Стражники по большей части люди семейные. Теперь пенсию вдовам и сиротам выплачивать...
Смотрю — не понимает. Ни единого слова. И вообще ждет чего-то другого.
— Ну пошли, — говорю.
Выходим мы из башни, и тут встречают нас восхищенные толпы и, слава Богу, оттирают меня от моего спасителя. А у меня, стало быть, остается время подумать.
До сих пор не знаю, чем и как он замочил Габунда. То ли старикашка, как увидел его, лопнул со смеху, то ли они поспорили, кто кого перепьет, и Габунд проиграл.
Короче, возвращаюсь я в свои апартаменты, моюсь, чищусь, переодеваюсь. Смотрю — герой тем временем распоряжается во дворце как у себя дома, и, похоже, никому в голову не приходит ему возразить.
Вызываю его — а разговаривала я с ним вежливо, и это была моя большая ошибка, слов нет, как люди неверно истолковывают нормальную вежливость, поэтому, наверно, ее так редко применяют, — говорю: так мол и так, уважаемый герой, вам положена награда, ступайте в сокровищницу и выбирайте себе что угодно.
Что он слишком много нахапает, я не боялась — уже успела проверить ресурсы и просчитала, что на некоторые траты государственная казна пока способна.
Он глазки выпучил и говорит:
— Не этой награды я ожидаю.
— А какой?
Он сально ухмыляется.
— Какой положено.
Я прикидываюсь дурочкой.
— А какой положено? И, кстати, кем положено, кому и куда?
— Как это? Ваша рука и корона.
— С чего бы? Я никому за свое спасение награды не предлагала. И батюшка мой, упокой, Господи, его душу, тоже, поскольку усоп до того,
